Игра на органе Нотр-Дама и русский мат в английском суде: с чем приходится сталкиваться переводчику
Возможность сыграть на Большом органе собора Парижской богоматери, прикоснуться к особенностям жизни первых лиц государств и невольно сыграть положительную роль в карьере своего друга благодаря знакомству с Виктором Черномырдиным – это лишь некоторые «бонусы», которые могут возникнуть при работе переводчиком на высшем уровне. Ранее Forum Daily уже рассказывал о бывшем сотруднике российского МИДа Викторе Прокофьеве, в свое время переводившем Рональда Рейгана, Ричарда Никсона, Михаила Горбачева, Бориса Ельцина, Билла Клинтона и других лидеров во время важнейших международных встреч. Сегодня Виктор рассказал о том, какие удивительные возможности может открыть перед человеком знание языка, и к чему должен быть готов переводчик, работающий на высшем уровне.
Французское пиво и орган Нотр-Дама
Одним из самых необычных «бонусов» от своей работы Виктор Прокофьев называет возможность сыграть на органе в знаменитом соборе Нотр-Дам де Пари в конце 1980-х.
«В 1988 году в Париже проходила международная конференция в рамках подготовительных совещаний, предшествующих созданию ОБСЕ. Я был переводчиком советской делегации, и однажды после работы мы с приятелем-дипломатом прогулялись к Нотр-Даму. Справа от него, возле мостика через Сену, расположено кафе. Мы с другом сели снаружи, и я обратился к подошедшему официанту по-французски. Надо сказать, что на тот момент я знал французский практически на уровне родного языка: 10 лет до этого жил и работал в Женеве, и даже французы принимали меня за своего соотечественника. Да, они могли думать, что я приехал из другого региона, могли принять меня за швейцарца или бельгийца, но не за россиянина», – признается переводчик.
Подошедший официант предложил гостям попробовать пиво марки «1667», известное во Франции не меньше, чем «Балтика» в России. Виктор ни разу не слышал о нем, но решился попробовать. Эта сцена буквально шокировала двух случайно увидевших ее французов, сидевших за соседним столиком: они не могли понять, как их соотечественник способен не знать одну из самых популярных в стране пивных марок? То, что перед ними находится иностранец, даже не пришло им в голову – настолько хорош был услышанный ими французский.
«Так и начался наш диалог. Мы стали общаться, сдвинули столы, принялись вместе выпивать и закусывать. Эпоха располагала к тому: это был расцвет перестройки и гласности. Около одиннадцати вечера наши новые знакомые предложили подняться и поиграть на знаменитом органе Нотр-Дама. Оказалось, что один из них был главой всего музыкального сопровождения собора Парижской богоматери, а второй – главным органистом этого же собора. Мы поднялись на те самые хоры, где Квазимодо, согласно роману Гюго, бил в колокола. Там главный музыкант собора предложил мне сыграть на органе», – поведал Виктор.
Прокофьев, имевший большой опыт игры на фортепиано, согласился и сыграл несколько тактов из фуги Баха. После этого французский друг попросил его напеть советский гимн.
«Я стал напевать, а он – на ходу подбирать мелодию и играть советский гимн в джазовой обработке. Представьте себе: около часа ночи на паперти собора Парижской богоматери звучит гимн Советского Союза! Кроме того, оказалось, что я был единственным непрофессионалом из России, игравшим на органе Нотр-Дама за всю его историю. До этого такая честь выпадала только известным русским профессиональным музыкантам, в частности знаменитому органисту Гарри Гродбергу», – подчеркнул переводчик.
«Друг» Черномырдина
Другой случай произошел в 1990-е в Техасе, во время переговоров бывшего на тот момент премьер-министром России Виктора Черномырдина с главой крупной американской нефтяной компании. Переводчиком американской стороны оказался один из старых друзей Прокофьева. Оставшись после встречи на короткое время одни, друзья обнялись и перебросились парой слов. Эта деталь не осталась незамеченной руководством техасской компании.
«Потом мой друг позвонил мне и поведал, что его шеф после нашей встречи спросил: мол, ты что, знаешь личного переводчика Черномырдина? Когда друг сообщил, что мы старые друзья, они решили повысить ему зарплату. Вот так неожиданно я помог другу», – вспоминает Виктор.
По его словам, Черномырдин был действительно очень легким в общении человеком и дружески относился к своим помощникам.
«Когда соприкасаешься с этим миром, оказывается, что люди, которые обслуживают первых лиц, не менее интересны, чем они сами. Помню, как однажды я летел в самолете с охранниками Горбачева. Во время разговора с одним из них я был поражен его готовности броситься под пулю, чтобы защитить охраняемое лицо. О собственном теле он говорил тогда совершенно отстраненно, словно речь шла о механической заслонке для другого человека. Я был поражен психологической подготовкой и настроем этих людей», – делится Виктор.
Неожиданные вызовы
Помимо приятных бонусов переводчикам иногда приходится сталкиваться с неожиданными испытаниями.
«Переводчику первых лиц важно находиться в хорошей физической форме. Это помогает не только переносить трудности перелета и недосыпа, но и непосредственно выполнять свои обязанности. К примеру, если вы едете в президентском кортеже, как правило, автомобиль, в котором находится переводчик, располагается довольно далеко от президентского. Это примерно 9-я или 10-я машина кортежа. Перед ней едет полиция, несколько машин охраны, министры и так далее. Когда кортеж останавливается и президент начинает выходить, я должен выскочить из своего автомобиля и успеть добежать до него из конца колонны где-то 120 метров за то время, пока начальник охраны медленно открывает 500-килограммовую бронированную дверь президентской машины (это примерно 15 секунд). Не все переводчики успевали это делать быстро», – поясняет Виктор Прокофьев.
После работы в МИДе, уйдя в отставку, Виктор начал заниматься частной практикой. Он осуществлял переводы в лондонских судах, где ему также пришлось столкнуться с забавным вызовом, правда, совсем иного рода: корректно перевести для англичан русский мат и объяснить его лингвистические тонкости.
«Адвокат противоположной стороны заявил, что мой клиент оскорбил его доверителя во время одной из их встреч в Москве. На самом же деле между ними тогда состоялся вполне обычный диалог, что называется, «по понятиям», в котором мой клиент попросил гарантии, что «бойцы» его контрагента не украдут его активы. Естественно, вместо слова «украдут» было использовано гораздо более хлесткое словечко. Чтобы дословно передать его смысл, мне пришлось использовать нецензурную лексику и в английском варианте. Однако при этом под стенографический протокол я сделал пояснение, что, как лингвист, могу подтвердить: в данном случае использование «крепких» слов не носило оскорбительного характера, напротив, означало особый уровень доверительных и неформальных отношений между собеседниками. Те из присутствовавших в зале, кто знал русский язык, просто умирали со смеху; в особенности почему-то умилялись дамы», – вспоминает Виктор Прокофьев.
Нашим читателям переводчик советует: одним из способов изучения иностранного языка для непрофессионала является прослушивание кассет с четкой речью носителя языка и точное повторение за ним.
«Это очень полезная вещь для развязывания языка, которая помогает просто начать говорить. Видимо, этот прием построен на том, что здесь срабатывают разные виды памяти и задействуются определенные алгоритмы в мозгу», – поясняет он.
Еще одним секретом успеха Виктор называет уверенность в себе.
«Вы должны чувствовать, что способны сделать работу лучше других, и не следует бояться возможного отказа заказчика. Поверьте, ваши клиенты заметят вашу уверенность в себе, и в большинстве случаев воспримут ее как показатель вашего профессионализма. Внутренний настрой значит очень многое», – делится секретами переводчик.
